Мемуары Света. Новелла, анонс

Гл.1 Человек с Богом внутри

Учитель и ученик тождественны друг для друга

Я всегда хотела обнять его больше, чем мы обнимались. Дольше, сильнее. С чувством. Не в смысле, что с чувством, как страсть, вожделение или подобное. Хотя, скажу, он имел, как я ощущала нутром, такую мужскую силу внутри, которая, вне сомнения, влечет к себе женщин, даже когда она не понимает, что с ней творится возле него. Это такое себе волшебство, понять которое сможет не каждый. В нем было  нечто, что заставляло меня каждый раз сожалеть, что мы недообнялись. Это было такое чувство недополученного слияния наших душ во время сближения тел в краткий отрезок времени. В этот момент со мной происходило осознавание моей важности в этом мире, как для него, так и для меня лично. Но, как я догадываюсь, мне б никогда не хватило б объятий с ним, с Учителем. О, человек непостижимый, Учитель, когда, находясь далеко и вспоминая, как мне недоставало этих лишних секунд, хоть несколько..., я чувствую горечь в гортани, как же мне важно все, что нас неслучайно свело и связало. Но все в этом мире соединено, абсолютно - вышедшее, находящееся и возвращающееся ежесекундно в Бога обратно. И именно это чарующее, первозданное единение с Высшим я ощущала в моменты наших объятий при встрече и расставании с Ним - с Учителем - человеком с Богом внутри.

Я знала историю его жизни, возможно, чуть больше кого-то другого, и много меньше жены Учителя. Во мне было что-то, что позволяло людям - сторонним, близким, любого ранга и любого сословия, доверять мне ключики от самой глубокой и потайной комнатушки в недрах души. Мне открывали не то, чтобы тайны - этим не удивишь, это дело было привычным, как для меня. И я этим очень гордилась всегда. Но доверить ключик от дверцы тайной комнаты сокровенного места души - это было не просто необыкновенно. Это была та бездна, в которой можно было пропасть, но где все те, кто мне доверяли ключи от души, были со мной, как с ребенком, которого важно всегда опекать около пропасти, но показать при этом все то, что было незабываемым, ни для кого непознаваемым, даже для всех этих людей... Все эти внутренности, кости, шкафы и скелеты, все эти равнины с цветами, колышущимися в свете ярчайшего солнца, вся эта безграничность просторов степей человеческих мыслей и сокровенного, и самого грязного, и поражающего кристальной сияющей чистотой, все прошлые беды от ураганов судьбы и будущие опасения перипетий и непостижимых загадок их искрящихся Сущностей - это все мне было доступно. По воле Высшего и праву рождения. Человек с Богом внутри..., мне не хватало в этих объятиях соприкосновения еще большего с Богом, чем мне было дано, как я ощущала. А в нем - в Учителе - Бог поселился давно. 

Я не знала, была ли я с ним искренна до конца? Мне казалось, что нет. Насколько он был со мной искренним, настолько, я думала, невозможно быть искренним ни с одним человеком. И дело тут не в качестве слов, предложений, и поданной информации. Дело, кажется, было в самом отношении к этому слову, которое произносилось из уст Учителя. В этом слове сквозил трепет к чистой частице души человека, к которой он обращался, это был также синтез всех взлетов и пережитых падений, для первого взгляда со стороны безвозвратных, но тех, что он осилил, поднялся и дальше пошел. Его, я уверена, вели его Ангелы духа, хранители, знавшие лучше него самого его назначение для всех других людей в этой жизни. Ведь кто не знает, для тех, кто намеренно превозмогает все уроки собственной жизни и катаклизмы, переступает их, проникает сквозь, пробивается через них, как через густой ядовитый туман лишь потому, что Нечто внутри него шепчет совсем еле слышно, что он должен жить для людей... - всех тех, продирающихся к Свету из лично  выбранной роли на собственной сцене - их Ангелы берегут, сохраняя от преждевременных напастей, провоцирующих и проецирующих смерть. Всех, кто служит и намерен служить Сердцем - они всегда под защитой самого главного сердца - Сердца Высшего, сердца, которое по своей сути является сердцем всего человечества, всех существующих звезд и планет, всех и всего, что вообще умеет дышать или еще не пыталось за миллиарды лет жизни миров. Ведь как же иначе, когда организм намерен беречь свой собственный орган? Орган в системе, а значит - он под охраной. Так вот, я уверена: Учитель был под охраной. С тех самых пор, как осознал, что определяет свой путь служением. Как он пришел к этому?... А как все мы приходим к какому-то важному выводу в жизни? Вот так: наступает момент и все становится ясным. Что-то всегда яснее всего остального. И это бывает тогда, когда нет сомнений. 

Сколько раз мне хотелось наговорить тысячу слов своей благодарности, она меня распирала посередине груди, мне думалось столько раз обнять его крепко, не ощутив, как корректно он через секунду сам отстранится..., обнять его, как самого мне родного, близкого человека и сказать в эту минуту: " Если б Вы знали, как я Вам благодарна: за то, что мы встретились, за всю Вашу помощь бесценную - самую разную - и словом, и делом, за Вашу поддержку, часто безмолвную, но весомую, позволяющую выплыть со дна в физическом непрозрачном материальном мире, из пропасти потерявшей себя души, где никто и ничто не могли мне помочь..." Я могла бы сказать тысячу всех этих слов, но вряд ли они смогли б передать всю гамму, все тона и полутона моей радостной искренности от понимания: как же мне посчастливилось стать сопричастной к жизни того, кто стал для многих других, не считая меня, Учителем... Учителем по призванию, от души и от сердца.

Это неправда, что вы найдете учителя, когда будете рьяно искать его среди множества множеств людей. Неправда. Вы вряд ли найдете его. Возможно меня, все же, просто испытывали столько лет, когда я, не отпуская мысль обрести наставника, все искала, общалась, вынюхивала, прислушивалась, всматривалась, прищуривалась, проверяла себя и свои ощущения, платила мзду, ставку, лимит...  Ваш Учитель найдет вас сам, хоть вам может казаться, что произошло все случайно и как-то необыкновенно. Нет ничего необыкновенного в том, чтобы Мир вас подвел, наконец-то, к учителю. Но когда вы готовы. Вы понимаете? Готовьтесь к работе в своем предназначении, познавайте его – этот Мир -  пытайтесь понять: кто вы, для чего здесь живете, для чего вам дают тех или иных людей в жизнь..., детей - для чего? Пытайтесь снова и снова примерить к себе самые разнообразные ответы на банальнейшие вопросы: что  вы значите для родных, чужих, для земли, для внеземного пространства и как вы с ним связаны, и как ваша мысль, и каждый шаг по земле меняет ваш мир, ваше будущее, вашу суть, вашу секунду данного настоящего... - все это обыкновенные микроступеньки, которые, если вам повезет, приведут вас к нему - тому, кто чистосердечно воспримет ваше создание за 9 месяцев до рождения, как то, что должно было неотступно, непреодолимо свести именно вас и научить обоюдно мудростям жизни. Обоюдно. 

Сегодня иной, продвинутый мир, сегодня многие люди уже понимают, что нет учителей в одностороннем порядке. Есть люди, которые будут друг друга учить, кто сколько имеет задач и целей, осознаваемые или непознаваемые, а принимаемые за аксиому, или идущие за тенью своей интуициии, намеренно ускоряющие шаги, когда пропадает солнце и за тучами и туманами тень определить невозможно. Ведь за эти мгновения интуиция не пропадает, а все еще действует, несмотря ни на какие тучи или иную картину природы, дня или ночи. Все мы друг друга учим всю жизнь. Но брать ответственность, быть учителем и осознавать всю нагрузку свободного мира и бренных, уставших сердец, ищущих этот причал с одиноким и скромным костром на берегу, где один неизвестный тебе человек молча ждет тебя и других, раскрывает объятия, усадит возле огня, накроет каким-то ветхим походным пледом, молча всунет в озябшие костяшки-руки помятую жестяную тарелку с горячей, ароматной похлебкой-ухой и будет дальше себе - так же беззвучно - перебирать веткой, вырванной из куста,  вместе с мыслями дней камушки у себя под ногами в спектре видимости темной, сырой и неуютной ночи..., кто осилит брать эту ответственность за всех тех, кого он будет в ночи учить отгонять от себя волков, слушать сверчков и шорохи в непроходимой чаще, понимать треск в камышах за спиной на берегу? Кто будет желать быть учителем, другом, братом, коллегой, учеником, соиспытателем, воином без войны  и лукавым рассказчиком, развлекающим, но и поучающим так, чтобы это таким не казалось..., кто будет думать о других не менее, чем о себе в этой промозглой тьме у костра, осознавая, что с рассветом люди, не поблагодарив, большинство разбредутся в личных заботах, даже не вспомнив о том: кто их приютил, накормил, защитил, кто обучал, развлекал, растирал чьи-то грязные и продрогшие ноги, кто укутывал и подтыкал в предрассветном белом глубоком и вязком тумане вокруг путников накидки их и одеяла, кто сам прикорнул с первым солнечным светом, а проснувшись, остался один… Кто будет желать такой участи? Лишь только тот, кто иного не представляет и живет совершенно смиренно, выполняя все то, что он чувствует нужным. Чувствовать себя нужным в нужное время и месте - это от Бога.  Но, по большому счету, мы всегда себя учим сами, и лишь в особо значимые, знаменательные периоды жизни, когда наша учеба нуждается в аттестации, мы встречаем в жизни учителей, которые просто нас отражают четко, кристально, как лучшее из зеркал мироздания и лишь для того,чтобы мы осознали всю значимость пройденной вехи. И, чтобы, вздохнув и успокоившись, мы пошли дальше.

Учитель мой, многострадальный, сердечный, сочувствующий, понимающий и обучающий, экспериментирующий, бросающейся молча на амбразуру, вовремя вытянувший над пропастью в твою сторону руку и удержавший…, Учитель, в глазах которого уже даже не прячется, а всегда светится нежно вся грусть  и вселенская тайна – она там живет, возможно, с рождения…, Учитель, который все знает о нас и о других, который читает мысли и ощущает, что и как сделать верным - такой учитель живет в каждом из нас. У кого-то невыносимо мощно и глубоко, или слишком легко и поверхностно, но в каждом есть как мудрый властный Учитель, так и обратившийся в слух ученик, есть и хозяин своей насыщенной или бесстыдно скудеющей жизни, есть и человек, который всегда будет в себе сомневаться, пусть даже немного. Такова наша суть – в ней много личин одного человека.

Ксения Лысова
"Мемуары света"
Новелла 
Гл.1